Название: Это естественно, Гай...
Размер: драббл, 938 слов
Фандом: Robin Hood/Робин Гуд
Персонажи: Гай Гисборн, Роберт Хантингтон
Категория: слэш
Жанр: romance
Рейтинг: R
Краткое содержание: В день Святого Витта Роберт Хантингтон заходит поговорить с помощником шерифа о налоговой ситуации в Ноттингемшире.
читать дальшеСпаси господь тебя, сэр Гай,
А я здесь ни при чем.
Скажи мне, как зовут юнца,
Что за твоим плечом?
Отец всегда говорил Гаю, что драка – занятие противоестественное. Он был из тех мягкотелых христиан, которые оружием Господа вполне серьезно почитали Слово. Родитель давно оставил его, тихо сгинув от проказы; Гай пережил пожар и потерю всего, что считал для себя ценным, побывал в Святой Земле, увидел силу слова и силу оружия, и теперь, пожалуй, был с ним согласен: движения настоящего боя противоестественны. Здесь следует действовать вопреки традиционной логике: чтобы переместиться левее, не надо делать шаг влево, а нужно развернуться на носке правой ноги, а чтобы переместиться правее – развернуться на носке левой.
На своих ежедневных многочасовых тренировках с мечом Гай всегда чувствовал ту грань, когда его голова, наконец, переставала навязывать телу заученную логику, и тогда все правила боя, разумные и природосообразные, начинали проявляться в движении. Бить не рукой, а спиной, вкладывая в удар вес всего тела, потому что рукой нельзя ударить, можно лишь толкнуть, рука – проводник удара; нельзя замахиваться, потому что открывается лицо, а им сэр Гай все еще дорожил, видя в полированном куске металла сходство с сестрой и матерью; при прямом ударе нельзя поднимать локти, нужно двигаться и бить так, словно ты в узких переходах замка... Противоестественно, да; хотя Гай видел мирных мужчин и женщин из числа обслуги замка и полагал, что их обычный вид есть глумление над природой и тоже не имеет к естественности никакого отношения .
… Всем, что Гай Гисборн постигал тяжелым изнурительным трудом, через боль, поражения и разочарования, Роберт Хантингтон владел от рождения. «Что ж, неудивительно, что зверь выбрал жить в лесу», – усмехался Гай, думая о нем. В схватке Робин вел себя так, словно ему не нужно было выключать разум, набитый искусственной моралью книжек и церкви, словно его удивительная боевая техника была самой естественной вещью на свете.
Дверь скрипнула. Гай резко развернулся, кинжал вырвался из его пальцев и вонзился в притолоку, мелко дрожа.
— Неплохо, — одобрил Робин, выпрямляясь. — Еще пару дюймов, и он бы так подрагивал у меня в глазу.
— Что надо?
— А я специально зашел после этих твоих прыжков с мечами, думал, ты будешь в истоме и неге… Поговорить о налогах в Стаффорде, обсудить церковный календарь…
— Убирайся вон.
— Вот так сразу?
Гай опять размахнулся слишком широко, Робин скользнул ему под руку и ударил локтем под ребра со спины, крутанулся на каблуках и закончил движение, пригибая Гая вниз, нажимая раскрытой ладонью ему на шею.
— Я не буду с тобой драться, Гиз. По крайней мере, не сегодня. Ты устал, это неинтересно. — Гай попытался ударить его в живот, но Робин легко ушел в сторону и, рассмеявшись, отступил на шаг. — И скажу по правде, у меня были другие планы.
— Расскажешь? — Гай выпрямился, зубами содрал перчатку с правой руки и демонстративно повернулся к нему спиной, показывая, что не считает его серьезной угрозой.
— О, даже покажу, — не переставая веселиться, ответил Робин, шагнул к нему и положил руки на бедра, прижимаясь грудью к спине.
— С…дурел? — каркнул Гай, закашлявшись. — Совсем в своем лесу божий порядок забыл? Руки!
— Могу и без рук, — тихо ответил Робин. Тяжелая ткань зеленого плаща с шумом улеглась на пол волнами, когда он скользнул вперед и опустился на колени. — Я, Гиз, не помню, чтобы Он был сильно против, когда гонял нас отвоевывать гроб Его у мирных пастухов, строителей и астрономов. Ты не знаешь, зачем ему понадобился гроб, кстати, если он… не собирается… умирать…
Шнуровку на штанах Гая он дергал зубами, и кожаный шнурок не выдержал, лопнул, а Локсли опять засмеялся, когда наливающийся член тяжело ударил его по губам. Гай задохнулся от накатившего ужаса и дикого, ударившего в затылок возбуждения, зашипел сквозь сжатые зубы и, пошатнувшись в поисках опоры, опустил руки на плечи Локсли, уже начавшего облизывать головку.
— Вот так, Гиз, — сказал тот негромко, выпустил изо рта крупный член Гая, уткнулся лицом ему в живот, вдохнул, выдохнул, снова потянул в себя воздух: — Дурею от твоего запаха, точно ты сказал. Все забываю.
Он опустил голову, осторожно обвел языком крайнюю плоть, глубоко вдохнул и втянул член в рот, уткнувшись носом Гаю в пах.
«Зверь, — вдруг совершенно отстраненно подумал Гай, — зверь, живет в лесу, не знает страха и ничего не стыдится... Совершенное творение Господне». Робин усмехнулся, снова прочитав его мысли, наполовину выпустил член изо рта, чуть сжал зубами мягкую складчатую кожицу и начал усердно описывать языком круги вокруг головки. Гая обожгло адским пламенем и ослепило райским сиянием одновременно, он с силой прикусил щеку и сжал в кулаки руки на плечах Локсли, ткань кафтана затрещала по швам, но ничего этого не было слышно за нарастающим хриплым стоном Гая, следовавшим за каждым движением горячего настойчивого языка. Когда Робин на мгновение прервался и поднял голову, твердо перехватив багровый от прилившей крови член рукой, и, поймав взгляд Гая, продолжил обводить головку уже большим пальцем, тот коротко рыкнул, внезапно почувствовав на языке кровь, отпустил его плечи и схватил обеими руками за голову, заталкивая член так глубоко, как только мог, стараясь достать до гортани, как мечом до тела врага в глубоком выпаде. В светлых глазах Локсли на мгновение промелькнула неуверенность, граничащая со страхом, и дрожь, сотрясавшая тело Гисборна, наконец нашла выход, вылившись из его тела в глубину горячего рта.
На удивление, Робин не отстранился. Проглотив все выплеснутое семя, он продолжил вылизывать влажную кожу, едва слышно одобрительно постанывая, напоминая в этот миг дикого кота, только что сожравшего жирную осеннюю мышь.
— Дь..я-я-я-я-явол!
— Робин. С твоего позволения. С днем ангела, Гай.
— Ч… что?
— Сегодня день Святого Ги, если я не ошибаюсь, покровителя бойцов, танцоров и эпилептиков. — Робин присвистнул, вытер рот рукавом и покрутил пальцем в воздухе. — Глядишь, и тебе перепадет покровительства, боец! — Он ткнулся носом в бедро Гая и мягко погладил его. — Так, календарь обсудили, теперь о налогах…
С рычанием Гай набросил плащ ему на голову, и они покатились по полу, задевая и опрокидывая мебель.
Размер: драббл, 938 слов
Фандом: Robin Hood/Робин Гуд
Персонажи: Гай Гисборн, Роберт Хантингтон
Категория: слэш
Жанр: romance
Рейтинг: R
Краткое содержание: В день Святого Витта Роберт Хантингтон заходит поговорить с помощником шерифа о налоговой ситуации в Ноттингемшире.
читать дальшеСпаси господь тебя, сэр Гай,
А я здесь ни при чем.
Скажи мне, как зовут юнца,
Что за твоим плечом?
Отец всегда говорил Гаю, что драка – занятие противоестественное. Он был из тех мягкотелых христиан, которые оружием Господа вполне серьезно почитали Слово. Родитель давно оставил его, тихо сгинув от проказы; Гай пережил пожар и потерю всего, что считал для себя ценным, побывал в Святой Земле, увидел силу слова и силу оружия, и теперь, пожалуй, был с ним согласен: движения настоящего боя противоестественны. Здесь следует действовать вопреки традиционной логике: чтобы переместиться левее, не надо делать шаг влево, а нужно развернуться на носке правой ноги, а чтобы переместиться правее – развернуться на носке левой.
На своих ежедневных многочасовых тренировках с мечом Гай всегда чувствовал ту грань, когда его голова, наконец, переставала навязывать телу заученную логику, и тогда все правила боя, разумные и природосообразные, начинали проявляться в движении. Бить не рукой, а спиной, вкладывая в удар вес всего тела, потому что рукой нельзя ударить, можно лишь толкнуть, рука – проводник удара; нельзя замахиваться, потому что открывается лицо, а им сэр Гай все еще дорожил, видя в полированном куске металла сходство с сестрой и матерью; при прямом ударе нельзя поднимать локти, нужно двигаться и бить так, словно ты в узких переходах замка... Противоестественно, да; хотя Гай видел мирных мужчин и женщин из числа обслуги замка и полагал, что их обычный вид есть глумление над природой и тоже не имеет к естественности никакого отношения .
… Всем, что Гай Гисборн постигал тяжелым изнурительным трудом, через боль, поражения и разочарования, Роберт Хантингтон владел от рождения. «Что ж, неудивительно, что зверь выбрал жить в лесу», – усмехался Гай, думая о нем. В схватке Робин вел себя так, словно ему не нужно было выключать разум, набитый искусственной моралью книжек и церкви, словно его удивительная боевая техника была самой естественной вещью на свете.
Дверь скрипнула. Гай резко развернулся, кинжал вырвался из его пальцев и вонзился в притолоку, мелко дрожа.
— Неплохо, — одобрил Робин, выпрямляясь. — Еще пару дюймов, и он бы так подрагивал у меня в глазу.
— Что надо?
— А я специально зашел после этих твоих прыжков с мечами, думал, ты будешь в истоме и неге… Поговорить о налогах в Стаффорде, обсудить церковный календарь…
— Убирайся вон.
— Вот так сразу?
Гай опять размахнулся слишком широко, Робин скользнул ему под руку и ударил локтем под ребра со спины, крутанулся на каблуках и закончил движение, пригибая Гая вниз, нажимая раскрытой ладонью ему на шею.
— Я не буду с тобой драться, Гиз. По крайней мере, не сегодня. Ты устал, это неинтересно. — Гай попытался ударить его в живот, но Робин легко ушел в сторону и, рассмеявшись, отступил на шаг. — И скажу по правде, у меня были другие планы.
— Расскажешь? — Гай выпрямился, зубами содрал перчатку с правой руки и демонстративно повернулся к нему спиной, показывая, что не считает его серьезной угрозой.
— О, даже покажу, — не переставая веселиться, ответил Робин, шагнул к нему и положил руки на бедра, прижимаясь грудью к спине.
— С…дурел? — каркнул Гай, закашлявшись. — Совсем в своем лесу божий порядок забыл? Руки!
— Могу и без рук, — тихо ответил Робин. Тяжелая ткань зеленого плаща с шумом улеглась на пол волнами, когда он скользнул вперед и опустился на колени. — Я, Гиз, не помню, чтобы Он был сильно против, когда гонял нас отвоевывать гроб Его у мирных пастухов, строителей и астрономов. Ты не знаешь, зачем ему понадобился гроб, кстати, если он… не собирается… умирать…
Шнуровку на штанах Гая он дергал зубами, и кожаный шнурок не выдержал, лопнул, а Локсли опять засмеялся, когда наливающийся член тяжело ударил его по губам. Гай задохнулся от накатившего ужаса и дикого, ударившего в затылок возбуждения, зашипел сквозь сжатые зубы и, пошатнувшись в поисках опоры, опустил руки на плечи Локсли, уже начавшего облизывать головку.
— Вот так, Гиз, — сказал тот негромко, выпустил изо рта крупный член Гая, уткнулся лицом ему в живот, вдохнул, выдохнул, снова потянул в себя воздух: — Дурею от твоего запаха, точно ты сказал. Все забываю.
Он опустил голову, осторожно обвел языком крайнюю плоть, глубоко вдохнул и втянул член в рот, уткнувшись носом Гаю в пах.
«Зверь, — вдруг совершенно отстраненно подумал Гай, — зверь, живет в лесу, не знает страха и ничего не стыдится... Совершенное творение Господне». Робин усмехнулся, снова прочитав его мысли, наполовину выпустил член изо рта, чуть сжал зубами мягкую складчатую кожицу и начал усердно описывать языком круги вокруг головки. Гая обожгло адским пламенем и ослепило райским сиянием одновременно, он с силой прикусил щеку и сжал в кулаки руки на плечах Локсли, ткань кафтана затрещала по швам, но ничего этого не было слышно за нарастающим хриплым стоном Гая, следовавшим за каждым движением горячего настойчивого языка. Когда Робин на мгновение прервался и поднял голову, твердо перехватив багровый от прилившей крови член рукой, и, поймав взгляд Гая, продолжил обводить головку уже большим пальцем, тот коротко рыкнул, внезапно почувствовав на языке кровь, отпустил его плечи и схватил обеими руками за голову, заталкивая член так глубоко, как только мог, стараясь достать до гортани, как мечом до тела врага в глубоком выпаде. В светлых глазах Локсли на мгновение промелькнула неуверенность, граничащая со страхом, и дрожь, сотрясавшая тело Гисборна, наконец нашла выход, вылившись из его тела в глубину горячего рта.
На удивление, Робин не отстранился. Проглотив все выплеснутое семя, он продолжил вылизывать влажную кожу, едва слышно одобрительно постанывая, напоминая в этот миг дикого кота, только что сожравшего жирную осеннюю мышь.
— Дь..я-я-я-я-явол!
— Робин. С твоего позволения. С днем ангела, Гай.
— Ч… что?
— Сегодня день Святого Ги, если я не ошибаюсь, покровителя бойцов, танцоров и эпилептиков. — Робин присвистнул, вытер рот рукавом и покрутил пальцем в воздухе. — Глядишь, и тебе перепадет покровительства, боец! — Он ткнулся носом в бедро Гая и мягко погладил его. — Так, календарь обсудили, теперь о налогах…
С рычанием Гай набросил плащ ему на голову, и они покатились по полу, задевая и опрокидывая мебель.
@темы: драбблы, ФБ-14, Гай Гисборн