Название: Если будет девочка
Размер: драббл, 966 слов
Фандом: Strike Back/Ответный удар
Пейринг/Персонажи: Лекси Портер, Хью Коллинсон, Джон Портер
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: читать дальше
Краткое содержание: Александра Портер взрослеет, меняется, слушает музыку, влюбляется в коллег своего отца и предпочитает парфюм с сильным запахом.
читать дальшеКогда у Портера родилась дочь, он сказал Хью:
— Не представляю, что с ней делать. Девчонки… вот как с ними?
— Ничего, — ответил тот. — Нормальная же ситуация. Это единственная женщина, которая будет любить тебя всю жизнь совершенно просто так. Поздравляю, кстати. Как назовешь?
— Думал Джейн, — ухмыльнулся Джон, и Хью едва заметно поморщился, — но решил, что она имеет право на индивидуальность. Надо еще, конечно, обсудить с Дианой.
***
Когда Александре было полгода, и Диана со скандалом вырвалась на чай к подружке по колледжу, Джон мыл ребенку попу под краном, а Хью, закатав рукава рубашки, стоял рядом с полотенцем.
— Представляешь, — сказал Портер и откашлялся, как будто внезапно охрип. — Вот она у меня сейчас вся от запястья до локтя помещается, моя девочка. А потом же вырастет… выкрасит волосы в синий, не знаю… скажет: «Знаешь что, папа!..»
— Обязательно скажет.
— Или вот приведет дрища какого-нибудь. «Папа, он меня трахает!»
— Не завидую парню.
— Ну вот и я тоже.
— Когда отдерешь его от стенки, налить не забудь.
***
Когда умирала Диана, Джон был в Африке, и Хью сорвался в больницу прямо с совещания. Лекси бросилась ему на шею в гулком, пахнущем хлоркой коридоре, и зарыдала, колотя кулачками в его плечо, намокшее от слез и соплей. Так начался персональный ад Хью Коллинсона.
Он забрал девочку в дом, и Дженни, его легкая, милая Дженни, всегда так старательно избегавшая проблем, уже через два дня уехала навестить маму. «Ты справишься, дорогой», — сказала она ему, надевая шляпу и перчатки. Аромат ее дорогих духов повис в воздухе, как невысказанное: «Какого черта, Джен?!»
Диана умерла. Джон затерялся в сельве. Лекси ходила по дому в трусах и футболке, в трусах и джемпере Хью, в трусах и его рубашке, в одних трусах.
— Да Лекси, черт возьми, — рявкнул он однажды, ввалившись в дом после тридцатишестичасового рабочего дня, — оденься!
Мгновение она смотрела на него расширившимися глазами, потом схватила куртку — его куртку — и бросилась на улицу. Он догнал ее у калитки, благословляя Дженни за вечно не стриженную живую изгородь: не хватало только соседей и их ценного мнения. Хью отнес девочку в дом, пытаясь вспомнить, что там ему говорила Денни о психологии подростков.
— Меня никто не любит.
— Лекси, мышка, это не так.
— Где папа?
— Папа работает, он вернется, как только сможет, ты же знаешь, у него нет никого важнее тебя.
— И ты меня не любишь! Отпусти меня!
— Я знаю тебя с самого рождения, как я могу тебя не любить?
Ее волосы пахли чем-то тошнотворно сладким — не то дыней, не то лимонадом «Горная роса». С подростков станется выливать его себе на голову. На диване валялся невыключеннный плеер, из него доносился бешеный бит.
— Что это за музыка?
— Дабстеп. Хочешь послушать?
— Хочу.
Черт с ним - в конце концов, дабстеп не страшнее начальства, лучше тебя знающего, что тебе делать на своей работе.
Хью сходил к одутловатому, потеющему директору муниципальной школы, к тренеру и в зоопарк. Был на ночных катаниях на роликах и на концерте группы из пяти не умеющих петь мальчишек. Глядя на него, ангелы на небесах рыдали от умиления.
Когда она уселась ему на бедра, прижимаясь неразвитой грудью, заслоняя новости в телевизоре и обдавая его запахом дыни, жвачки и краски для волос, он был к этому готов.
— Лекси, нет.
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, мышка. Почитать тебе перед сном?
— Я не ребенок! Ты не хочешь замечать! Обращаешься со мной, как…
— Как с дочерью друга. Как с человеком, которому нужна помощь. Который толком не понимает, что на самом деле ему нужно.
Против ожидания, она не стала соскакивать и убегать, а прижалась теснее и начала двигать бедрами, дыша ему в шею, чуть ниже уха. Он зажмурился и начал повторять про себя образование степени сравнения прилагательных в арабском языке: кабир — аль кабар, фазир — аль фазар, (Аллах всевидящий и милосердный!), самир — аль самар...
— Лекси, стоп!
Она неприятно засмеялась и спросила:
— Папу боишься? Трус!
Он вытер испарину со лба:
— Трус, верно. Думаю, твоей отец за такие дела содрал бы мне кожу с задницы и натянул мне же на голову. И был бы совершенно прав. Иди к себе, Лекси.
Она бешено глянула на него и убежала наверх.
***
Джон вернулся через две недели, крепко сжал его руку и забрал дочь домой. Та ушла молча и не оглядываясь. Дженни загостилась у мамы, и оказалось, что рубашки у Хью заканчиваются с катастрофической быстротой. Тем утром он надел синюю, решив, что она еще достаточно свежая. Свою ошибку он понял уже на пути к офису, когда от осточертевшего запаха дыни начала привычно болеть голова. Портер поднял голову и проводил его взглядом. Потом вошел в его кабинет и аккуратно закрыл за собой дверь. Щелкнул замок.
— Джон? — Хью поднялся ему навстречу. Ему хватило выдержки не дернуться, когда Портер медленно поднял руку и аккуратно снял с его рубашки, выдергивая из-под воротника, длинный белый волосок, окрашенный на конце в ярко-розовый. — Стоп, это...
Хью успел рассмотреть только замах, размытый и чертовски быстрый. Джон был прав, черт побери, Джон был бесконечно прав, но Хью думал совсем не об этом, когда под твердыми костяшками Портера разошлась кожа на брови. А потом кровь залила глаз, и движения Портера стали неразличимы. Видит Бог, он пытался, уворачивался, выставлял блоки, подсекал и один раз даже провел апперкот прямо в солнечное сплетение. Но Джон бил быстро, чертовски эффективно и рационально-холодно, не гнушаясь ничем. Хью успел подумать, что поставил бы ему твердое «А» на аттестации, прежде чем удар в колено и затем сразу в пах свалил его на пол. Он выдохся и почти не сопротивлялся, когда Портер давил окованным тяжелым каблуком прямо под ребра, в печень. Эту адскую тупую боль он еще мог чувствовать, стонал, корчился, скреб пальцами светлый золотистый ковер и слышал, как с тихим хрустом ломается нижнее ребро, как разрывается к чертям собачьим селезенка. Джон дернул его на себя, переворачивая.
— Лекси… не трогай… она не винова… — Тупоносый ботинок прилетел в висок. Голова Хью мотнулась, из носа брызнула кровь, раскрашивая пол за пределами ковра и светлую офисную мебель концентрическими разводами.
Он уже не услышал, как Лейла Томпсон открыла дверь своим ключом дверь и закричала.
Размер: драббл, 966 слов
Фандом: Strike Back/Ответный удар
Пейринг/Персонажи: Лекси Портер, Хью Коллинсон, Джон Портер
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: читать дальше
Краткое содержание: Александра Портер взрослеет, меняется, слушает музыку, влюбляется в коллег своего отца и предпочитает парфюм с сильным запахом.
читать дальшеКогда у Портера родилась дочь, он сказал Хью:
— Не представляю, что с ней делать. Девчонки… вот как с ними?
— Ничего, — ответил тот. — Нормальная же ситуация. Это единственная женщина, которая будет любить тебя всю жизнь совершенно просто так. Поздравляю, кстати. Как назовешь?
— Думал Джейн, — ухмыльнулся Джон, и Хью едва заметно поморщился, — но решил, что она имеет право на индивидуальность. Надо еще, конечно, обсудить с Дианой.
***
Когда Александре было полгода, и Диана со скандалом вырвалась на чай к подружке по колледжу, Джон мыл ребенку попу под краном, а Хью, закатав рукава рубашки, стоял рядом с полотенцем.
— Представляешь, — сказал Портер и откашлялся, как будто внезапно охрип. — Вот она у меня сейчас вся от запястья до локтя помещается, моя девочка. А потом же вырастет… выкрасит волосы в синий, не знаю… скажет: «Знаешь что, папа!..»
— Обязательно скажет.
— Или вот приведет дрища какого-нибудь. «Папа, он меня трахает!»
— Не завидую парню.
— Ну вот и я тоже.
— Когда отдерешь его от стенки, налить не забудь.
***
Когда умирала Диана, Джон был в Африке, и Хью сорвался в больницу прямо с совещания. Лекси бросилась ему на шею в гулком, пахнущем хлоркой коридоре, и зарыдала, колотя кулачками в его плечо, намокшее от слез и соплей. Так начался персональный ад Хью Коллинсона.
Он забрал девочку в дом, и Дженни, его легкая, милая Дженни, всегда так старательно избегавшая проблем, уже через два дня уехала навестить маму. «Ты справишься, дорогой», — сказала она ему, надевая шляпу и перчатки. Аромат ее дорогих духов повис в воздухе, как невысказанное: «Какого черта, Джен?!»
Диана умерла. Джон затерялся в сельве. Лекси ходила по дому в трусах и футболке, в трусах и джемпере Хью, в трусах и его рубашке, в одних трусах.
— Да Лекси, черт возьми, — рявкнул он однажды, ввалившись в дом после тридцатишестичасового рабочего дня, — оденься!
Мгновение она смотрела на него расширившимися глазами, потом схватила куртку — его куртку — и бросилась на улицу. Он догнал ее у калитки, благословляя Дженни за вечно не стриженную живую изгородь: не хватало только соседей и их ценного мнения. Хью отнес девочку в дом, пытаясь вспомнить, что там ему говорила Денни о психологии подростков.
— Меня никто не любит.
— Лекси, мышка, это не так.
— Где папа?
— Папа работает, он вернется, как только сможет, ты же знаешь, у него нет никого важнее тебя.
— И ты меня не любишь! Отпусти меня!
— Я знаю тебя с самого рождения, как я могу тебя не любить?
Ее волосы пахли чем-то тошнотворно сладким — не то дыней, не то лимонадом «Горная роса». С подростков станется выливать его себе на голову. На диване валялся невыключеннный плеер, из него доносился бешеный бит.
— Что это за музыка?
— Дабстеп. Хочешь послушать?
— Хочу.
Черт с ним - в конце концов, дабстеп не страшнее начальства, лучше тебя знающего, что тебе делать на своей работе.
Хью сходил к одутловатому, потеющему директору муниципальной школы, к тренеру и в зоопарк. Был на ночных катаниях на роликах и на концерте группы из пяти не умеющих петь мальчишек. Глядя на него, ангелы на небесах рыдали от умиления.
Когда она уселась ему на бедра, прижимаясь неразвитой грудью, заслоняя новости в телевизоре и обдавая его запахом дыни, жвачки и краски для волос, он был к этому готов.
— Лекси, нет.
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, мышка. Почитать тебе перед сном?
— Я не ребенок! Ты не хочешь замечать! Обращаешься со мной, как…
— Как с дочерью друга. Как с человеком, которому нужна помощь. Который толком не понимает, что на самом деле ему нужно.
Против ожидания, она не стала соскакивать и убегать, а прижалась теснее и начала двигать бедрами, дыша ему в шею, чуть ниже уха. Он зажмурился и начал повторять про себя образование степени сравнения прилагательных в арабском языке: кабир — аль кабар, фазир — аль фазар, (Аллах всевидящий и милосердный!), самир — аль самар...
— Лекси, стоп!
Она неприятно засмеялась и спросила:
— Папу боишься? Трус!
Он вытер испарину со лба:
— Трус, верно. Думаю, твоей отец за такие дела содрал бы мне кожу с задницы и натянул мне же на голову. И был бы совершенно прав. Иди к себе, Лекси.
Она бешено глянула на него и убежала наверх.
***
Джон вернулся через две недели, крепко сжал его руку и забрал дочь домой. Та ушла молча и не оглядываясь. Дженни загостилась у мамы, и оказалось, что рубашки у Хью заканчиваются с катастрофической быстротой. Тем утром он надел синюю, решив, что она еще достаточно свежая. Свою ошибку он понял уже на пути к офису, когда от осточертевшего запаха дыни начала привычно болеть голова. Портер поднял голову и проводил его взглядом. Потом вошел в его кабинет и аккуратно закрыл за собой дверь. Щелкнул замок.
— Джон? — Хью поднялся ему навстречу. Ему хватило выдержки не дернуться, когда Портер медленно поднял руку и аккуратно снял с его рубашки, выдергивая из-под воротника, длинный белый волосок, окрашенный на конце в ярко-розовый. — Стоп, это...
Хью успел рассмотреть только замах, размытый и чертовски быстрый. Джон был прав, черт побери, Джон был бесконечно прав, но Хью думал совсем не об этом, когда под твердыми костяшками Портера разошлась кожа на брови. А потом кровь залила глаз, и движения Портера стали неразличимы. Видит Бог, он пытался, уворачивался, выставлял блоки, подсекал и один раз даже провел апперкот прямо в солнечное сплетение. Но Джон бил быстро, чертовски эффективно и рационально-холодно, не гнушаясь ничем. Хью успел подумать, что поставил бы ему твердое «А» на аттестации, прежде чем удар в колено и затем сразу в пах свалил его на пол. Он выдохся и почти не сопротивлялся, когда Портер давил окованным тяжелым каблуком прямо под ребра, в печень. Эту адскую тупую боль он еще мог чувствовать, стонал, корчился, скреб пальцами светлый золотистый ковер и слышал, как с тихим хрустом ломается нижнее ребро, как разрывается к чертям собачьим селезенка. Джон дернул его на себя, переворачивая.
— Лекси… не трогай… она не винова… — Тупоносый ботинок прилетел в висок. Голова Хью мотнулась, из носа брызнула кровь, раскрашивая пол за пределами ковра и светлую офисную мебель концентрическими разводами.
Он уже не услышал, как Лейла Томпсон открыла дверь своим ключом дверь и закричала.
@темы: драбблы, Ответный удар, Джон Портер, ФБ-14